DeletedUser38097
Гость
Тихо. Только какой-то звон в ушах. Или это шумит вентиляция? В больших домах нет тишины, всегда какой-то шум, капает из кранов вода, проезжает мимо лифт, набитый хмурыми аборигенами. Хорошо еще, если есть балкон, можно выйти покурить. Без балкона - лучше сразу вешаться или идти жить на свалку. Потому что покурить придется ездить на лифте с хмурыми аборигенами, восемь этажей вниз - восемь этажей вверх.
Иногда мимо дома проезжают поезда, звеня тоскливыми серебряными тарелочками. Этот звук - лучшее, что есть в городском шуме, от него где-то между легких натягивается готовая оборваться струна и приятно щекотит аорту. Поезд звенит два раза, первый - приближаясь, и его слышно целиком, второй раз поезд уносит с собой, можешь лишь тянуться вслед этому облачку невесомых фарфоровых осколков вазы династии Мин. Иногда кажется, что этот поезд уже сотню лет не останавливался ни на одной станции, внутри вагонов все покрылось пылью, паутиной, и мыши свили гнезда в мягких поролоновых сиденьях. Как Летучий Голландец. Хотя нет, мыши первыми бегут с тонущего корабля. То есть, поезда. Тьфу, что за чушь?! Поезда не тонут, во всяком случае - не как правило. Неважно. А в кабине сидит Машинист в полуистлевшей темно-синей фуражке с гербом, сжимая рычаг фалангами пальцев, выбеленными временем и солнцем, нет-нет пробивающимся через пыльное стекло. Он никогда не спит, его пустые глазницы всегда обращены вперед, туда, где рельсы пересекают горизонт. Он знает все станции, перегоны, стрелки и ведет свой поезд по одному ему ведомому маршруту, без начала и конца, без остановок и опозданий - Машинист на "ты" и со временем и с пространством.
Билеты на этот поезд не найти в кассах вокзала, но есть, говорят, способ. Если выйти на пути с большим рюкзаком, встать во весь рост, а ладонь левой руки выставить перед собой (ты же не хочешь встретиться взглядом с Машинистом!), поезд может остановиться. Впрочем, останавливается он редко, что ж, такова жизнь. Но бывает, зазвенит бьющаяся ваза и ты обнаружишь, что еще стоишь на путях и можно, подхватив рюкзак, юркнуть в приоткрытую дверь шестого вагона. Что происходит с пассажирами -откуда я знаю? Может быть, они становятся частью поезда, со временем превращаясь в Проводников, украшают окна причудливыми узорами пылинок и поддерживают мышиные гнезда в чистоте и порядке. А может растворяются, как кусочки рафинада в стакане горячего чая. А может быть, все правда и дано им по вере их? И для иных, бывает, поезд останавливается, где-то вдалеке от городов. Осколки фарфора оседают на влажную еще траву, дверь со скрежетом отползает в сторону - станция Конечная, твой выход...
Иногда мимо дома проезжают поезда, звеня тоскливыми серебряными тарелочками. Этот звук - лучшее, что есть в городском шуме, от него где-то между легких натягивается готовая оборваться струна и приятно щекотит аорту. Поезд звенит два раза, первый - приближаясь, и его слышно целиком, второй раз поезд уносит с собой, можешь лишь тянуться вслед этому облачку невесомых фарфоровых осколков вазы династии Мин. Иногда кажется, что этот поезд уже сотню лет не останавливался ни на одной станции, внутри вагонов все покрылось пылью, паутиной, и мыши свили гнезда в мягких поролоновых сиденьях. Как Летучий Голландец. Хотя нет, мыши первыми бегут с тонущего корабля. То есть, поезда. Тьфу, что за чушь?! Поезда не тонут, во всяком случае - не как правило. Неважно. А в кабине сидит Машинист в полуистлевшей темно-синей фуражке с гербом, сжимая рычаг фалангами пальцев, выбеленными временем и солнцем, нет-нет пробивающимся через пыльное стекло. Он никогда не спит, его пустые глазницы всегда обращены вперед, туда, где рельсы пересекают горизонт. Он знает все станции, перегоны, стрелки и ведет свой поезд по одному ему ведомому маршруту, без начала и конца, без остановок и опозданий - Машинист на "ты" и со временем и с пространством.
Билеты на этот поезд не найти в кассах вокзала, но есть, говорят, способ. Если выйти на пути с большим рюкзаком, встать во весь рост, а ладонь левой руки выставить перед собой (ты же не хочешь встретиться взглядом с Машинистом!), поезд может остановиться. Впрочем, останавливается он редко, что ж, такова жизнь. Но бывает, зазвенит бьющаяся ваза и ты обнаружишь, что еще стоишь на путях и можно, подхватив рюкзак, юркнуть в приоткрытую дверь шестого вагона. Что происходит с пассажирами -откуда я знаю? Может быть, они становятся частью поезда, со временем превращаясь в Проводников, украшают окна причудливыми узорами пылинок и поддерживают мышиные гнезда в чистоте и порядке. А может растворяются, как кусочки рафинада в стакане горячего чая. А может быть, все правда и дано им по вере их? И для иных, бывает, поезд останавливается, где-то вдалеке от городов. Осколки фарфора оседают на влажную еще траву, дверь со скрежетом отползает в сторону - станция Конечная, твой выход...