Ничо так

[DeletedUser]

Он убегал… В него стреляли люди…
Проваливаясь лапой в
рыхлый снег, Волк твёрдо знал: спасения
не будет И зверя нет страшней,
чем человек. А в этот миг за сотни
километров, Был в исполнении ужасный приговор: Девчонка малолетняя там где-то
Уже четвёртый делала аборт.
Малыш кричал!!! Но крик никто не слушал.
Он звал на помощь: «Мамочка,
постой!!! Ты дай мне шанс, чтобы тебе быть
нужным! Дай мне возможность жить! Ведь я живой!!!» А волк бежал…
Собаки глотку рвали… Кричали люди
пьяные в лесу Его уже почти совсем
догнали, Волк вскинул морду и смахнул
слезу… Малыш кричал, слезами заливаясь,
Как страшно, не родившись, умереть! И от железки спрятаться пытаясь,
Мечтал в глаза он маме
посмотреть. Вот только «маме» этого не
нужно — Не модно стало, видите
ль, рожать! Она на глупость тратит свою
душу, Своих детей так просто убивать. А волк упал без сил… Так было
надо — Он от волчицы варваров
увёл — Одна она с волчатами осталась,
Когда он на себя взял приговор…
Собаки рвали в клочья его тело, Но только
душу волчью не порвать! Душа его счастливой мчалась в небо — Ради
детей есть смысл умирать!!! И кто,
скажите, зверь на самом деле? И почему
противен этот век? А просто
человечнее нас звери, И зверя нет
страшней, чем человек!

 

[DeletedUser]

когда придет время и мне скажут выбирай в ком возродиться, я скажу, идите вы нахрен, сотрите мне память

 

[DeletedUser]

фсё не читал, букав много. чернушка))??

 

[DeletedUser]

нет там смысл который ты видимо неспособен осознать читай осмысленно

 

[DeletedUser30781]

хороший стих, и слажен хорошо и поучителен. Данил как всегда ценитель осмысленной поэзии

 

[DeletedUser30781]

Он убегал… В него стреляли люди…
Проваливаясь лапой в рыхлый снег,
Волк твёрдо знал: спасения не будет,
И зверя нет страшней, чем человек.

А в этот миг за сотни километров
Был в исполнении ужасный приговор:
Девчонка малолетняя там где-то
Уже четвёртый делала аборт.
Малыш кричал!!! Но крик никто не слушал.
Он звал на помощь: «Мамочка,постой!!!
Ты дай мне шанс, чтобы тебе быть нужным!
Дай мне возможность жить! Ведь я живой!!!»

А волк бежал… Собаки глотку рвали…
Кричали люди пьяные в лесу.
Его уже почти совсем догнали,
Волк вскинул морду и смахнул слезу…

Малыш кричал, слезами заливаясь,
Как страшно, не родившись, умереть!
И от железки спрятаться пытаясь,
Мечтал в глаза он маме посмотреть.
Вот только «маме» этого не нужно
— Не модно стало, видите ль, рожать!
Она на глупость тратит свою душу,
Своих детей так просто убивать.

А волк упал без сил… Так было надо
— Он от волчицы варваров увёл
— Одна она с волчатами осталась,
Когда он на себя взял приговор…

Собаки рвали в клочья его тело,
Но только душу волчью не порвать!
Душа его счастливой мчалась в небо
— Ради детей есть смысл умирать!!!

И кто, скажите, зверь на самом деле?
И почему противен этот век?
А просто человечнее нас звери,
И зверя нет страшней, чем человек!

__________
придал немного поэтический вид стиху

 

[DeletedUser]

Мама на даче, ключ на столе, завтрак можно не делать. Скоро каникулы, восемь
лет, в августе будет девять. В августе девять, семь на часах, небо легко и
плоско, солнце оставило в волосах выцветшие полоски. Сонный обрывок в ладонь
зажать, и упустить сквозь пальцы. Витька с десятого этажа снова зовет купаться.
Надо спешить со всех ног и глаз - вдруг убегут, оставят. Витька закончил
четвертый класс - то есть почти что старый. Шорты с футболкой - простой наряд,
яблоко взять на полдник. Витька научит меня нырять, он обещал, я помню. К речке
дорога исхожена, выжжена и привычна. Пыльные ноги похожи на мамины рукавички.
Нынче такая у нас жара - листья совсем как тряпки. Может быть, будем потом
играть, я попрошу, чтоб в прятки. Витька - он добрый, один в один мальчик из
Жюля Верна. Я попрошу, чтобы мне водить, мне разрешат, наверно. Вечер начнется,
должно стемнеть. День до конца недели. Я поворачиваюсь к стене. Сто, девяносто
девять.

Мама на даче. Велосипед. Завтра сдавать экзамен. Солнце облизывает конспект
ласковыми глазами. Утро встречать и всю ночь сидеть, ждать наступленья лета. В
августе буду уже студент, нынче - ни то, ни это. Хлеб получерствый и сыр с ножа,
завтрак со сна невкусен. Витька с десятого этажа нынче на третьем курсе. Знает
всех умных профессоров, пишет программы в фирме. Худ, ироничен и чернобров,
прямо герой из фильма. Пишет записки моей сестре, дарит цветы с получки, только
вот плаваю я быстрей и сочиняю лучше. Просто сестренка светла лицом, я тяжелей и
злее, мы забираемся на крыльцо и запускаем змея. Вроде они уезжают в ночь, я
провожу на поезд. Речка шуршит, шелестит у ног, нынче она по пояс. Семьдесят
восемь, семьдесят семь, плачу спиной к составу. Пусть они прячутся, ну их всех,
я их искать не стану.

Мама на даче. Башка гудит. Сонное недеянье. Кошка устроилась на груди, солнце на
одеяле. Чашки, ладошки и свитера, кофе, молю, сварите. Кто-нибудь видел меня
вчера? Лучше не говорите. Пусть это будет большой секрет маленького разврата,
каждый был пьян, невесом, согрет, теплым дыханьем брата, горло охрипло от
болтовни, пепел летел с балкона, все друг при друге - и все одни, живы и
непокорны. Если мы скинемся по рублю, завтрак придет в наш домик, Господи, как я
вас всех люблю, радуга на ладонях. Улица в солнечных кружевах, Витька, помой
тарелки. Можно валяться и оживать. Можно пойти на реку. Я вас поймаю и покорю,
стричься заставлю, бриться. Носом в изломанную кору. Тридцать четыре,
тридцать...

Мама на фотке. Ключи в замке. Восемь часов до лета. Солнце на стенах, на
рюкзаке, в стареньких сандалетах. Сонными лапами через сквер, и никуда не
деться. Витька в Америке. Я в Москве. Речка в далеком детстве. Яблоко съелось,
ушел состав, где-нибудь едет в Ниццу, я начинаю считать со ста, жизнь моя - с
единицы. Боремся, плачем с ней в унисон, клоуны на арене. "Двадцать один", -
бормочу сквозь сон. "Сорок", - смеется время. Сорок - и первая седина, сорок
один - в больницу. Двадцать один - я живу одна, двадцать: глаза-бойницы, ноги в
царапинах, бес в ребре, мысли бегут вприсядку, кто-нибудь ждет меня во дворе,
кто-нибудь - на десятом. Десять - кончаю четвертый класс, завтрак можно не
делать. Надо спешить со всех ног и глаз. В августе будет девять. Восемь - на шее
ключи таскать, в солнечном таять гимне...

Три. Два. Один. Я иду искать. Господи, помоги мне.


зы: видимо автору не хотелось оформлять свое творение в виде типичного стиха. Не
знаю, мне почему-то тоже понравился такой стиль написания.

 

[DeletedUser]

да не, нормально, строчки и интонация интуитивно понятны и сами выстраиваются

 

[DeletedUser]

Интересно, а сколько автору лет? Похоже либо на гениального ребенка, либо на влюбленного подростка)) Впечатлило...

 

[DeletedUser]

скорее это взрослый человек, вдруг осознавший что молодость не вечна а старость неотвратима, в повествовании печаль о прошедшей жизни о неотвратимости смерти и что юность не вернуть